Джошуа открыл для себя Россию в 2001 году. Он получил первое образование по международным отношениям, вторым была магистратура журфака. По окончанию института стал регулярно посещать Россию, в частности, Москву, где с 2012 года решил поселиться постоянно. В то время он работал на разные издания. Поначалу для The Economist, потом для других журналов, но однажды, теплившееся в нем желание работать в The New Yorker, реализовалось. С тех пор он транслирует читателям своего издания то, что происходит в России.

«Россия – это такая страна, где можно хвастаться, что много где побывал, но с другой стороны, еще в большем количестве мест в итоге ты не был».

Джошуа, кроме Западной и Центральной России на Кавказе, побывал на Дальнем Востоке. Сейчас приехал в Якутию, был во Владивостоке и Хабаровске, но не был на Камчатке и в Магадане. И как он отмечает, он меньше знает классическую Сибирскую часть России, чем Якутию. Как оказалось, здесь он не впервые.

- Джошуа, почему именно мерзлота, как ты выбрал эту тему?

- Я выбираю темы, которые, как мне кажется, довольно интересны, любопытны, которые нужно освещать людям. В New Yorker вопрос авторского любопытства и такого подхода в целом, очень важен. И я считаю, что писать об изменении климата очень важно, но мне хотелось найти какую-то еще более узкую, конкретную тему. Ведь просто климат, его изменение – тема обширная. Тем более, что ввиду пандемии я практически полтора года никуда не ездил. Я созрел для этой поездки, поставил вакцину, редакция одобрила командировку.

Таяние мерзлоты в Якутии, обрушение дорог, зданий в Якутске или любом другом поселении, разрушение ландшафтов – это катастрофа для жителей. Но это не та тема для читателей New Yorker, которая была бы им интересна. А вот вопрос парниковых газов – это вопрос глобального масштаба. И здесь я могу довести до читателей нашего издания, что процесс таяния мерзлоты в Якутии может непосредственно повлиять на их жизнь. Потому что все мы зависим от эмиссии парниковых газов, глобального потепления.

- Ну, раз уж зашла тема о вакцине, какую ты поставил?

- Я вакцинировался «Спутником». Рад, что смог поставить себе вакцину. Но, будет справедливо отметить, что я не выбирал «Спутник». Я выбрал вакцинацию, и, соответственно, «Спутник V», единственный, который был доступен на тот момент. Но сегодня я советую всем своим друзьям и знакомым в России вакцинироваться именно этой вакциной. Не потому, что я сам получил именно ее, а потому что она прошла международную проверку, есть публикации в международных изданиях, проведены испытания в различных странах. В общем, есть база, на которую можно опираться и довериться этой вакцине.

- Где ты уже побывал у нас?

- В Чурапчинском районе, в Якутске и непосредственно в лесной научной станции «Спасская падь» Института биологических проблем криолитозоны СО РАН у Трофима Максимова, который на протяжении многих лет проводит различные исследования в отношении вечной мерзлоты, в вопросах эмиссии парниковых газов из вечной мерзлоты. Именно этот вопрос меня интересует больше всего. Я был в Черском, посетил известную на весь мир научную станцию по изучению вечной мерзлоты «Плейстоценовый парк», основанную российским ученым Сергеем Зимовым. Сейчас проектом руководит его сын Никита Зимов. Для мерзлотоведов это весьма значимое место.

- Что нужно сделать, чтобы в той же Чурапче или в Черском все стало возвращаться на круги своя?

- Поначалу нужно понять, что мерзлота тает не из-за жителей Чурапчи или Черского, тает она из-за больших производств, многокилометровых пробок. Будь то это Россия, США или Юго-Восточная Азия. Поэтому нужно принять то, что жители Якутии вряд ли как-то могут повлиять на этот процесс. При этом нужно понимать и то, что мы все друг с другом взаимосвязаны, а как будем решать эту проблему – непонятно.

В данное время мы идем к тому, что пока мы плотно не займемся вопросами глобального потепления, то климат будет продолжать изменяться, а Земля нагреваться. Мерзлота, в свою очередь, будет больше таять и также воздействовать на изменение климата, сформируется замкнутый круг, при котором температура будет только повышаться.

Пока мы еще можем повлиять на этот процесс. Представьте, что завтра соберется мировое сообщество и решит приостановить все производство и движение автотранспорта. Это замедлит повышение температуры. Но, когда мы дойдем до точки невозврата с уровнем эмиссии парниковых газов с мерзлоты, тогда-то и начнется катастрофа. У нас не будет какой-либо возможности влиять на это, и никакое мировое соглашение уже ничего не изменит.

- Что тебя больше всего зацепило в Якутии?

- У вас интересная природа, огромные просторы, которые сразу же ощущаются. Это очень впечатляет. Например, в Черском меня посетило чувство, что я нахожусь на краю Земли. Очень красиво. Также подметил, что здесь очень гостеприимные люди.

- А как якутская кухня?

- О, я попробовал вашу рыбу. Уже много раз ел чира и нельму. В разном виде. Очень вкусно.

- Спасибо!

Андрей ШИЛОВ